Альпинисты в Зафасадье. Как работают промальпы на башне Лахта Центра

В дискуссии к прошлому посту в фокус внимания попали промышленные альпинисты, которые сейчас работают на башне Лахта Центра. И вот мы решили подробнее рассказать об этих парнях, чей волнительный труд заставляет испытывать одновременно и острую зависть, и мысль – «Да ну, ни за что!!!», обычно выраженную намного более кратко и ёмко. Если вы разделяете этот заряженный адреналином эмоциональный дуализм, то приглашаем за фасад! Сегодня – зависаем с альпинистами!

Какой в этом смысл?

Когда речь заходит об альпинистах, как правило, возникает два непримиримых лагеря. Одни считают, что люди, все свободное время посвящающие тому, чтобы карабкаться по отвесным скалам, ежеминутно рискуя жизнью, и взбираться на высоту, где все живое гибнет от недостатка кислорода и лютого мороза — просто адреналиновые маньяки.

Другие восхищаются смельчаками, готовыми отдать все за то, чтобы взглянуть на мир с вершины самой высокой горы или пройти по маршруту, по которому еще никто никогда не ходил.

Истина же — где-то посередине. С одной стороны, преодоление трудностей для достижения цели, стремление к новому – важнейшая часть человеческой сущности. С другой, наверное, не особенно разумно говорить об оправданном риске ради покорения неизведанных вершин, умирая в гигантской очереди на Эверест.

Впрочем, есть люди, которые большую часть своей жизни проводят на головокружительной высоте, не имея надежной точки опоры, но при этом занимаются делом, которое даже самый скептически настроенный эксперт не назовет бессмысленным. Речь идет о промышленных альпинистах.

Не романтики. Или да?

Сами промышленные альпинисты говорят, что романтики в их работе от силы 10%, а остальное – тяжелый труд. Но где-то тут – лукавят. Судя по селфи, которые делают монтажники, работающие на строительстве Лахта Центра, работа не стала для них рутиной.

Башню на Лахте делят альпинисты из компаний «Илрос Монтаж» и «Алмаз Групп». Их сегодняшние задачи– монтаж рельсов СОФ и заградительных огней на шпиле. Лахта Центр — в числе самых интересных и сложных объектов, на которых приходилось работать.

Сергей Белоусов, промышленный альпинист «Алмаз Групп»:

— Эта башня — первая в своем роде и, наверное, будет единственная такая. Все-таки самое высокое здание Европы, и вид сверху открывается ничего так. Все знают, что в Питере очень красивые закаты, а оттуда они еще красивее

Сквозь небесные ворота

Перед тем как выйти на работу через технические ворота, расположенные на 87-м уровне башни, обязательный инструктаж: смена получает задачу, разбирают, кто и что делает, подбирают снаряжение и инструмент.

«Все узлы должны быть по фэн-шую»

Дальше – осмотр экипировки и не самый близкий путь почти на вершину небоскреба.

«Небесные ворота», из которых в будущем будет выезжать кран системы обслуживания фасадов (СОФ), а сейчас идут на работу альпинисты, заслуживают отдельного упоминания. Они расположены на техническом этаже и представляют собой комплекс из 20 «потайных дверей» — специальных фасадных секций по периметру башни. Когда нужно выйти на фасад здания, секции автоматически раскрываются внутрь. Система управления этой конструкции «видит» все секции одновременно, определяет климатические риски и соединяет ворота с элементами СОФ.
Вот так выглядит открытая секция:

Дверь в «Зафасадье»

Выход на работу

Бутерброд на веревочке

Перед выходом на фасад — обязательное фото.

Максим Герлиман, главный специалист отдела охраны труда и пожарной безопасности МФК Лахта Центр:
— Перед выходом на фасад альпинистов осматривает ответственный руководитель и фотографирует их для ежесменной отчетности. На фото должно быть видно, что личное снаряжение в полном комплекте, все приспособления в порядке, а канаты, по которым производится спуск, надежно закреплены. Все инструменты, которые используют монтажники, должны быть пристегнуты к альпинистам, чтобы исключить падение вниз. По этой же причине для работы по монтажу рельсов СОФ был даже разработан специальный улавливатель метизов.

Основная часть инструментов размещена в таких небольших сумках с затяжкой:

Вес каждой может достигать 15 килограммов

Оттуда, как из шляпы фокусника, появляются в нужный момент ключи, отвертки и кусачки — все на привязи:

Кое-какой инструмент — отдельно, но тоже связанный со своим альпинистом неразрывной связью:

И все равно внизу дежурят сигнальщики, не допуская посторонних в опасную зону. Альпинисты шутят, что не перекусывают во время работы, как раз потому, что все должно быть привязано, а бутерброд привязать невозможно.

Четыре

Промальпинистская ячейка — звено: есть наблюдающий наверху, наблюдающий внизу и два человека на монтаже. На шпиле монтаж может идти силами трех.

А вот по одному на высоте не работают – это закон, ведь даже такая мелкая неприятность, как запутавшаяся веревка для одиночки может стать проблемой.

Как правило, у звеньев стабильный состав. Люди дружат, общаются, срабатываются или не срабатываются. И люди, которым вместе работать некомфортно, в одно звено не попадают.

Александр Луговой, руководитель работ от «Алмаз Групп»:

— Однажды человека даже прогнали с объекта, потому что он ни с кем не мог ужиться. Люди спускались и говорили прорабу: «Не ставь больше меня с ним, вместе невозможно работать». И когда этот человек прошел все звенья и ни с кем не сработался, разумеется, ему пришлось уйти

Погода

Работы за фасадом идут всесезонно и при разной погоде. Холод альпинисты любят меньше, чем жару.

Сергей Колпаков, промышленный альпинист «Илрос Монтаж»:

— Очень много одежды приходится на себя надевать. Она тяжелая, начинает цепляться за все, сковывает движения. Даже при необходимости не получится быстро спуститься. К тому же очень много энергии уходит на то, чтобы согреться. В жару можно воды с собой взять, а в -15 что с собой возьмешь?

Тяжелая и громоздкая одежда – это вовсе не подобие овчинного тулупа, как рисуется. На высоте и при многочасовой работе такие ощущения можно моментом получить даже от невесомых и теплых мембранных анатомических комбинезонов – типичной зимней экипировки промальпинистов.

Зимняя экипировка

В ветер работы ограничены. По правилам критичная сила — 15 м/с, но часто работы останавливаются уже при 10 м/с.

Субъективное основание для того, чтобы альпинист прекратил работу и спустился на землю – ощущение дискомфорта.

Александр Луговой, руководитель работ от «Алмаз Групп»:

— Это нормально, когда человек решает прекратить работу, если не готов к ней, неуверенно себя чувствует, что-то ему не нравится, даже просто кажется, что сейчас ветер налетит. Никому не нужен альпинист, который зависнет на большой высоте и его нужно будет спасать…

Альпинисты никогда не работают в грозу. При этом они — единственные люди, которые видят вживую следы прошлогодних сентябрьских «боёв» башни с молниями, когда те мощно трижды атаковали шпиль. Вреда небоскребу это не причинило, и все же небесная гостья оставила шпилю вот такие небольшие отметины:

«Шрамы» на память. Это была честная битва

Фото Антона Галахова «Гроза в Петербурге». Подробнее о том, как работает молниезащита и как башня выступила громоотводом городского масштаба, читайте тут

Лахта, как слышишь, прием!

Вся связь наверху – по рации, хотя ловит и мобильный. Обычно телефон расчехляют не разговора ради — снять фото или видео необходимо в процессе работы. А иногда и просто для удовольствия. Где еще увидишь солнце, когда облака сразу и под ногами, и над головой?

Говорит и показывает: камера плюс рация. Для непрерывной технической видеофиксации альпинисты используют камеры гоупро

Долетают ли комары до неба?

В воздухе на 400-метровой высоте полно живности. По словам альпинистов, иногда шпиль просто облеплен мошкарой. Удивительно, как она сюда добирается – не иначе, на крыльях ветра… Встречаются и более крупные «меньшие братья».

Мышка высокого полета

А еще Лахта Центр просто притягивает к себе пилотов коптеров. В полете за кадрами те далеко не всегда отдают себе отчет, что могут помешать людям, работающим на фасаде и подвергнуть их ненужному риску. Исключение – официальные съемки с альпинистами – и люди готовы, и кадры фантастические.

***

Как попасть на шпиль

Что нужно, чтобы попасть на шпиль небоскреба? Конечно, не бояться высоты. Во-вторых, пройти серьезное обучение и постоянно повышать квалификацию.

Илья Пичужкин, руководитель компании «Илрос Монтаж»:
— Я знаю о том, что корочку промышленного альпиниста можно купить. Но у нас с этим строго. Спортсмен ты или нет, иди учиться. Периодически проходим стажировки – последняя такая была в феврале. Всем коллективом арендовали полигон, пригласили инструкторов, и все отработали, в том числе, спасательные работы. Это, кстати, требуется по европейским нормам IRATA – международной ассоциации канатного доступа.

Несколько фото с февральской стажировки:

Отработка спасательных действий:

Первый, кто придет на помощь на высоте — напарник. Когда работа — с риском, а ты отвечаешь за жизнь рядом висящего, то мало знать, что делать. Надо отработать все на практике, чтоб в сложную минуту не предаваться воспоминаниям о теории оказания первой помощи, а сразу действовать — четко, правильно, не теряясь

Монтажник – сегодня, электрик – завтра, альпинист — всегда

Главный фокус с промальпами в том, что сам альпинизм – только способ оказаться на месте работы. Поэтому у всех есть куча дополнительных специальностей. Например, для того чтобы смонтировать заградительные огни на шпиле Лахта Центра, нужно быть электриком. И альпинисты стали электриками. Это куда более реалистичный подход, чем вытащить в Зафасадье обычного электрика, обучив его основам альпинизма.

Работы по монтажу и регулировке сигнальных огней на шпиле башни Лахта Центра

Так как неизменного рецепта работы на небоскребах нет – каждый сверхвысокий уникален, нужно обладать определенной изобретательностью и инженерным видением. Например, первый же вопрос, с котором столкнулись монтажники на башни Лахта Центра: куда девать 360 метров свободных веревок, ведь они крепятся на 87 уровне и спускаются до самой земли. Чтобы веревки не относило ветром, их необходимо было закрепить на фасаде, причем так, чтобы было не только безопасно, но и удобно. Сразу добиться этого не удалось, и путь монтажника к месту работы занимал 3-4 часа, так как через каждые пять этажей – в местах крепления веревок – альпинисту приходилось перестегиваться. В итоге было разработано простое приспособление из кронштейна с уголком и карабина, удерживающее веревку.

Александр Луговой, руководитель работ от «Алмаз Групп»:
— Проект в реальности, как правило, отличается от того, что на бумаге. Все нужно дорабатывать на месте, в том числе и на производстве. Мы, например, участвовали в сборке рельс СОФ на заводе и еще на земле обнаружили несколько малоосуществимых при работе на высоте сборочных манипуляций.

В промышленные альпинисты приходят очень разные люди. Среди них есть и технари, и гуманитарии. Кто-то любит проводить отпуск на даче, а кто-то едет в горы за новыми сложными маршрутами. Объединяет одно:

Сергей Белоусов, «Алмаз Групп»:
— Мы все разные и ценим различия друг друга. Но для каждого промышленный альпинизм – это возможность совместить работу с ощущением свободы, которое дает высота.

Это ощущение именно свободы, а не риска или адреналиновой эйфории. Грамотный промышленный альпинист никогда себе не позволит рискнуть жизнью — своей или напарника. В профессиональной среде есть присказка, что альпиниста, который перестал бояться, надо срочно увольнять.

Илья Пичужкин, «Илрос Монтаж»:
— Сколько работал альпинистом, чувство волнения, когда переступаешь через край наружу, было всегда.

Александр Луговой, «Алмаз Групп»:
И еще одно чувство – гордости за то, что делаю. Это не пафос, просто в нашу профессию, объективно, далеко не каждый может попасть

Сергей Колпаков, промышленный альпинист «Илрос Монтаж», с памятным альбомом «Новая высота». На обложке — фото Сергея на шпиле башни Лахта Центра

P.S.

Монтажники-высотники

Всем альпинистам, работающим на башне Лахта Центра, посвящается.

***
Благодарим за помощь в подготовке материала промышленных альпинистов — Илью Пичужкина, Сергея Колпакова («Илрос Монтаж»), Сергея Белоусова, Александра Лугового («Алмаз Групп»), руководителя проекта компании «Тетрострой» Ильдара Насыпова и начальника участка Егора Лапина — тоже из «Тетростроя», а также — Александра Лучина — руководителя направления по фасадам и СОФ здания «Башня» и Максима Герлимана, главного специалиста отдела охраны труда и пожарной безопасности МФК Лахта Центр

Let's block ads! (Why?)