Эксклюзивное интервью с Адео Ресси, основателем The Founder Institute. Беседу провел Игорь Шойфот, серийный предприниматель, инвестор из Кремниевой Долины, Председатель международного Борда бизнес-инкубатора Happy Farm
– Адео, мы с тобой встретились… когда это было – в 1999 или в 1998 году? Я тогда был вице-президентом в Октете, в Нью-Йорке, помнишь Октет? Я тогда только что закончил МВА, был наивным и...
– Ну как я могу забыть Октет! Клевые ребята!
– А потом, помнишь, прошло несколько лет, и в следующий раз, когда мы встретились – ты уже возглавлял компанию GameTrust, и я привел к тебе нескольких русских друзей со стартапами, и ты с ними кучу времени тогда провел, спасибо тебе. Помнишь, у тебя был такой огромный офис?
– Ага! Отлично помню. Да, офис у нас громадный был – когда ты пришел, он был почти пустой.
– Ну потом заполнился же?
– Ты не поверишь, не только заполнился, но мы его переросли, просто уже было негде яблоку упасть. Помнишь, какие у нас были гигантские площади?
– Да, невероятные. Рад тебя видеть. Ты – знаменитость. Но все же давай расскажем о тебе читателям с самого начала.
– Хорошо, давай начнем сначала. Я серийный предприниматель – в сумме, созданные мной стартапы заработали акционерам $2,000,000,000. Сейчас 99% времени я трачу на The Founder Institute и, наверное, 1% на TheFunded. Времена, конечно, серьезно поменялись! Раньше, во времена Октета, начать компанию было супер легко – никто никаких опционов никому не давал, финансирование было только от ангелов, ангелов было немного, все было просто. С другой стороны, за 19 лет, в течение которых я строю стартапы, развивать продукты стало куда проще: все эти задачи – построить сервер, нанять команду, запустить прототип и продукт – упростились невероятно. Сейчас просто сотни тысяч стартапов, строящих приложения, сайты, сервисы. Основная масса из них, конечно, разоряется довольно скоро – причем, чаще всего в течение нескольких месяцев. Так что с The Founder Institute мы решили сделать так, чтоб предпринимателям было так же просто строить компании, как просто строить продукты – и надеюсь, что с нашей помощью предприниматели смогут строить компании величиной с Facebook и Twitter, и не только в Кремниевой Долине, но и по всему миру. Возвращаясь к построенным мной компаниям – ты уже упомянул GameTrust, также я основал компании, которые потом стали AOL Digital City, Exceed (которая стала публичной компанией на NASDAQ), я был одним из членов совета директоров и инвесторов X Prize Foundation, которая отправляет людей в космос. Ну и еще был целый ряд удач и неудач, и много интересных стартапов еще было у меня, например, eBusiness.com. И я довольно много лет занимался инкубаторами. Сейчас многие говорят, что вот, мол, моднецкое словечко “инкубатор” — ну слушай, я этим “модным” делом уже сколько лет занимаюсь – 13?
– То есть ты это делал в те времена, когда тебе еще не нужно было объяснять, что слово “инкубатор” — это что-то, имеющее отношение к Интернету, да?
– Ну, инкубация бизнесов – вообще не новое дело. Много лет назад уже были индустриальные зоны для инкубации. В Америке была масса государственных инициатив, преобразовавших старые склады в индустриальные инкубаторы. Но, наверно, реально в более или менее современном значении слова первым инновационным инкубатором был Idealab в конце 1990х – хотя тоже не совсем, ведь Бил Гросс и его брат Лэрри сами придумали большинство идей и нашли для них лидеров и интересные команды, и профинансировали их, и также привели дополнительных инвесторов. Но уже по-настоящему современные инкубаторы все-таки начались с Y-Combinator. Все-таки, сама идея инкубатора в нынешнем значении – она пошла с Пола Грэхама. В основном, современная инкубация идей основана на идеях Пола. Но за все эти годы идея интернет инкубаторов прошла значительный путь.
– Огромный просто! Притом, и в положительном, и в отрицательном значении, правда же?
– Да, просто потрясающе, как все поменялось в последние годы, и удивительно, как инкубаторы меняют мир. Потому что опытные люди с деньгами, связями, знаниями – они же помогают стартапам колоссально! Очень классно, что вот такая мода на инкубаторы пошла по всему миру. Вспомни, что было в 1990х! Сколько было хищников. Сколько было случаев, когда бухгалтеры, члены команд, инвесторы – сколько из них буквально залазили в карманы к стартапам, воровали и деньги, и идеи, и все что угодно… И сейчас ведь такого нет.
– Да, помнишь High Stakes, No Prisoners – Чарльз Фергюссон (Charles Fergusson) ведь как раз об этом и написал.
– Не читал, но много слышал об этой книге.
– Это парень, который придумал Front Page. Очень хорошо написана книга.
– Ну да. Так вот – сейчас все иначе. Инкубаторы стараются помочь, а не своровать – и это великолепно – опытные люди со связями, с деньгами, со знаниями.
– И твой The Founder Institute – он же один из самых больших инкубаторов, да, где-то среди пятерки крупнейших?
– Нет, мы не просто среди пятерки, мы — крупнейший в мире инкубатор.
– Ого!
– Вот смотри, почему я так считаю – это не просто слова: мы в 42 городах в 26 странах. Например, мы в двух городах во Вьетнаме и в двух городах в Колумбии. По всей Америке.Я думаю, что мы дойдем до 50 в ближайшие три месяца, и к концу 2013 года будем в 75 городах. Но вообще, мы представлены в таких местах, куда вообще никто больше не добрался из инкубаторов – в Колумбии, в Саудовской Аравии, в Египте. Плюс мы самые большие в плане количества стартапов – у нас около 1 000 компаний сейчас в ближайшее время должны закончить The Founder Institute. И к концу 2013 еще 1 000 будет. И впредь собираемся по 1 000 компаний каждый год выпускать. И мы помогли создать 10 000 рабочих мест по всему миру, представляешь?
– Вам правда есть чем гордиться, ребята!
– Но в смысле финансирования мы пока не самые большие – но ничего, мы еще туда доберемся!
– Мой друг Джон Нордмарк …
– Потрясающий парень!
– Да, очень классный. Один из тех людей, о которых говоришь “замечательный парень” — и нисколько не кривишь душой.
– Абсолютно точно! И знаешь – именно таких людей надо привлекать к инкубаторам! Потому что он по-настоящему хочет помочь стартаперам, потрясающий человек.
– Так вот, Джон мне рассказывал, как вы начинали в Колорадо, и Богдан Купич рассказывал про The Founder Institute в Киеве. Так что я примерно понимаю, как вы работаете. Но все-таки: самое главное – что отличает The Founder Institute от всех остальных?
– Ты знаешь, я вот сейчас расскажу нечто, чего я никогда еще публично не говорил.
– Это между нами? Ты хочешь, чтобы я остановил запись?
– Нет-нет, я это как раз для публикации говорю – печатайте. Мы абсолютно уникальны в экосистеме инноваций. Вот смотри – есть, например, Startup Weekend, они помогают заронить предпринимательские надежды в сердца – а вот мы привлекаем людей, у которых есть желание быть предпринимателями – но они пока не знают, как. Мы как бы курс молодого бойца для них. И вот то, что мы делаем – это превращение их в ребят, попадающих в самые хорошие инкубаторы. Вот я тебе цифры сейчас назову, которых я еще нигде не называл – наши выпускники в TechStars составляют до 20%, а в 500 Startups аж до 25% стартапов – то есть, каждая четвертая компания у МакКлюра и Коэна – наши выпускники. Forbes написал интересную статью о том, как мы тестируем предпринимателей. Вот, например, баскетболисты – высокие люди обладают преимуществами в баскетболе, – но их надо обучать, да и не каждый из них способен вообще играть хорошо. Так вот, мы разработали такие тесты, которые помогают нам предсказать, насколько эти ребята будут успешны как предприниматели. Да и вся их работа у нас представляет собой такую симуляцию атмосферы стартапа (работа с командой, с советом директоров, с продуктом, с массой сложной работы, и так далее), что наши стартапы проходят через максимально приближенную к реальности ситуацию стартапа. И, ты знаешь, в итоге, ребята начинают вести себя как успешные предприниматели. И не все выдерживают этот курс молодого бойца. Многим мы, увы, помогаем понять, что предпринимательство не для них. У нас есть города, где до 75% не заканчивают наше обучение. Знаешь, что мы сделали? Мы сделали такую огромную кнопку – ВЫХОД ИЗ ПРОГРАММЫ – не хочешь – уходи!
– Уходят?
– Уходят. Притом иногда по ошибке на нее нажимают – поэтому мы там еще такой “предохранитель” поставили — “ты уверен, что хочешь выйти?” Потому что обратно мы уже не примем.
– Круто! Этот как в учебке американской морской пехоты.
– Ну а как ты хочешь? Слушай, ты же знаешь сколько всякой ерунды есть, которой надо тебе и мне заниматься каждый день – и работа с сотрудниками с проверкой того, что они сделали, и финансы, и работа с юристами, и все что угодно, но увы – это все тоже надо делать. Не все это интересно, не все приятно. Но что поделать? И мы просто заставляем их с нашим таким структурным подходом все это делать на протяжении 4 месяцев. И они постоянно должны принимать важные решения в этих условиях. И вот смотри, у нас 45% выпускников в итоге получают финансирование. Мы сами не финансироуем стартапы, но мы их готовим к тому, чтоб они были успешны в привлечении денег. На самом деле, мы берем деньги – от 500 до 1000 долларов. И это очень важно, потому что мы хотим, чтобы ребята чувствовали, что это не бесплатная программа, что это что-то ценное, во что они инвестируют свои деньги. Но мы хотим, чтобы рынок решал, кто поднимет деньги, а кто нет. В Колумбии у нас 9 компаний завершили первый семестр – и 7 из них подняли потом деньги, притом одна из них подняла миллион. А для Колумбии это огромные деньги. То есть успех нашего подхода – налицо. Мы считаем, что хорошие компании – это основа стартаперской экосистемы. Понимаешь? Это вот такая проблема курицы и яйца – инноваций нет, потому что нет стартапов, потому что нет инвестиций, потому что нет стартапов, и так далее. Так вот, первый шаг – это хорошие стартапы. Я в этом уверен. Мы их создали, например, в Колумбии – и пошли инвестиции, и начались инновации.
– В Европе инновации во многом инициируются правительствами. Мы с тобой живем в Америке, где в основном инновации – частное дело. Как ты это прокомментируешь?
– Мы довольно часто в разных странах встречаем правительства, которые активно включаются в инновации. В Чили и в Сингапуре, например. И это очень важно и очень здорово. Иногда они нам и финансирование дают, оплачивают билеты и проживание, и зарплаты платят сотрудникам, и бесплатные помещения дают тоже.
– И какова ваша политика по отношению к правительствам?
– Очень простая – они часто нам помогают, но мы ведем себя повсюду одинаково – мы делаем то, что мы делаем, а вы, если хотите, подключайтесь, помогайте.
– Ты упомянул, что у тебя еще есть TheFunded – расскажешь про него?
– Да. Это довольно большой сайт для предпринимателей, где они оценивают инвесторов. Проект родился сам собой в то время, когда в Америке лопнул “пузырь” интернета, и инвесторы стали настолько жесткими, что появились, например, драконовские liquidation preferences.
– На Восточном Берегу они были особенно жуткие...
– Да, я там видел 6-кратные даже! Но даже и тут (в Калифорнии) они тоже были достаточно страшные, не 6-кратные конечно, но все равно неприятные. Вообще такая культура была, что казалось, предприниматели вообще ничего не смогут никогда заработать. И маятник, казалось, качнулся слишком далеко в сторону инвесторов. Сейчас немного противоположное происходит – предприниматели стали настолько разбалованы, что, например, в Чили тебе просто $50,000 дает правительство за то, что ты туда едешь делать стартап. Обстановка сейчас для предпринимателей настолько благоприятная, что я просто такого не припомню – когда было так здорово. Но я почти уверен, что не может так долго продолжаться. Я уверен, что маятник опять качнется в другую сторону. Мы хотим, чтобы The Founder Institute был готов к любому кризису – и к этому же готовим наших стартаперов. Я хочу, чтобы мы 50 лет просуществовали, как минимум.
– А сколько вам сейчас лет?
– Немного. Чуть больше 3. Но ты знаешь: мы родились в 2009 – после одного из самых ужасных кризисов. Так что наш корабль построен для того, чтоб пережить шторм.
– Какие у вас планы – что будет дальше с TheFunded, и что будет с The Founder Institute?
– С TheFunded – мы его делаем больше похожим на портал вопросов и ответов, поскольку основную свою роль – защиту предпринимателей от инвесторов – он сыграл. Время жестоких инвесторов позади! Что касается The Founder Institute – мы еще только разгоняемся с ним, задача, и я думаю в этом году мы ее решим, выпускать по 1 000 человек в год. Сейчас в мире, наверное, по 50 000 технологических стартапов кажлый год появляется, и мы хотим играть в этом значительную роль. Вообще, много позитивного происходит – Стив Бланк и Боб Дорф помогают понять клиентов и развивать их и отношения с ними Эрик Риз помогает сделать lean startup -И мне это очень нравится, это здорово, что они развивают продукты и клиентов. Но наша методология развивает самих людей в стартапе – предпринимателей. Я надеюсь, что главное, что делаем мы – это воспитание предпринимателей – создание и выращивание людей, способных создавать стартапы. И я надеюсь, что когда-нибудь The Founder Institute будет создавать не 10 000, а 100 000 рабочих мест. Вот это будет настоящий успех.
– Ты – один из очень немногих людей, которым редко приходится криво улыбаться, вспоминая свои стартапы. Сейчас ты занят The Founder Institute и TheFunded…
– И еще X Prize.
– И все – больше ты не инвестируешь? Не идешь в советники?
– (Вздыхает). Хочется! Очень иногда хочется – встречаешь стартап и просто чувствуешь, что он будет большим – но я считаю, что мне это непозволительно, иначе у меня появятся любимчики. И это неправильно. Майк Аррингтон, когда он был владельцем TechCrunch, активно инвестировал. И я очень хорошо отношусь к Майку. Но мне кажется, что это не совсем правильно. (Опять вздыхает). Нельзя. Хотя я уверен, что 6-7 компаний у нас – они дойдут до сотен миллионов долларов, а то и больше. Единственное исключение – если у нас какие-то директора в The Founder Institute хотят инвестировать, то мы ничего против не имеем. Но мне – нельзя.
– Но то, что другие директора инвестируют – это же помогает стартапам?
– Да, безусловно.
– Если они не просто инвестируют, а помогают стартапам учиться, развиваться, то – это же здорово.
– Несомненно. Вот, например, у нас такое партнерство в Сингапуре – у нас там Golden Gate Ventures активно сотрудничает с The Founder Institute, и активно инвестирует в наших выпускников.
– Да, довольно органично – инвестор, который и учит, и инвестирует. На прощание: чего ты пожелаешь стартапам из стран СНГ?
– Ты знаешь, в СНГ – потрясающе талантливые ребята. Ну и еще я заметил, что в целом там достаточно распространен природный скептицизм. Так вот я бы сказал читателям следующее: если у тебя есть мечта, неважно где ты – в Украине, России, Саудовской Аравии, где угодно – ты можешь сделать ее реальностью, а если ты не веришь в себя, никто в тебя не поверит!
– И это то, чему вы учите в The Founder Insitite, верно? Верить в себя. Не трусить. Строить мечту.
– Да, этому мы и учим. Не бояться сделать первый шаг.
– Адео, мы с тобой встретились… когда это было – в 1999 или в 1998 году? Я тогда был вице-президентом в Октете, в Нью-Йорке, помнишь Октет? Я тогда только что закончил МВА, был наивным и...
– Ну как я могу забыть Октет! Клевые ребята!
– А потом, помнишь, прошло несколько лет, и в следующий раз, когда мы встретились – ты уже возглавлял компанию GameTrust, и я привел к тебе нескольких русских друзей со стартапами, и ты с ними кучу времени тогда провел, спасибо тебе. Помнишь, у тебя был такой огромный офис?
– Ага! Отлично помню. Да, офис у нас громадный был – когда ты пришел, он был почти пустой.
– Ну потом заполнился же?
– Ты не поверишь, не только заполнился, но мы его переросли, просто уже было негде яблоку упасть. Помнишь, какие у нас были гигантские площади?
– Да, невероятные. Рад тебя видеть. Ты – знаменитость. Но все же давай расскажем о тебе читателям с самого начала.
– Хорошо, давай начнем сначала. Я серийный предприниматель – в сумме, созданные мной стартапы заработали акционерам $2,000,000,000. Сейчас 99% времени я трачу на The Founder Institute и, наверное, 1% на TheFunded. Времена, конечно, серьезно поменялись! Раньше, во времена Октета, начать компанию было супер легко – никто никаких опционов никому не давал, финансирование было только от ангелов, ангелов было немного, все было просто. С другой стороны, за 19 лет, в течение которых я строю стартапы, развивать продукты стало куда проще: все эти задачи – построить сервер, нанять команду, запустить прототип и продукт – упростились невероятно. Сейчас просто сотни тысяч стартапов, строящих приложения, сайты, сервисы. Основная масса из них, конечно, разоряется довольно скоро – причем, чаще всего в течение нескольких месяцев. Так что с The Founder Institute мы решили сделать так, чтоб предпринимателям было так же просто строить компании, как просто строить продукты – и надеюсь, что с нашей помощью предприниматели смогут строить компании величиной с Facebook и Twitter, и не только в Кремниевой Долине, но и по всему миру. Возвращаясь к построенным мной компаниям – ты уже упомянул GameTrust, также я основал компании, которые потом стали AOL Digital City, Exceed (которая стала публичной компанией на NASDAQ), я был одним из членов совета директоров и инвесторов X Prize Foundation, которая отправляет людей в космос. Ну и еще был целый ряд удач и неудач, и много интересных стартапов еще было у меня, например, eBusiness.com. И я довольно много лет занимался инкубаторами. Сейчас многие говорят, что вот, мол, моднецкое словечко “инкубатор” — ну слушай, я этим “модным” делом уже сколько лет занимаюсь – 13?
– То есть ты это делал в те времена, когда тебе еще не нужно было объяснять, что слово “инкубатор” — это что-то, имеющее отношение к Интернету, да?
– Ну, инкубация бизнесов – вообще не новое дело. Много лет назад уже были индустриальные зоны для инкубации. В Америке была масса государственных инициатив, преобразовавших старые склады в индустриальные инкубаторы. Но, наверно, реально в более или менее современном значении слова первым инновационным инкубатором был Idealab в конце 1990х – хотя тоже не совсем, ведь Бил Гросс и его брат Лэрри сами придумали большинство идей и нашли для них лидеров и интересные команды, и профинансировали их, и также привели дополнительных инвесторов. Но уже по-настоящему современные инкубаторы все-таки начались с Y-Combinator. Все-таки, сама идея инкубатора в нынешнем значении – она пошла с Пола Грэхама. В основном, современная инкубация идей основана на идеях Пола. Но за все эти годы идея интернет инкубаторов прошла значительный путь.
– Огромный просто! Притом, и в положительном, и в отрицательном значении, правда же?
– Да, просто потрясающе, как все поменялось в последние годы, и удивительно, как инкубаторы меняют мир. Потому что опытные люди с деньгами, связями, знаниями – они же помогают стартапам колоссально! Очень классно, что вот такая мода на инкубаторы пошла по всему миру. Вспомни, что было в 1990х! Сколько было хищников. Сколько было случаев, когда бухгалтеры, члены команд, инвесторы – сколько из них буквально залазили в карманы к стартапам, воровали и деньги, и идеи, и все что угодно… И сейчас ведь такого нет.
– Да, помнишь High Stakes, No Prisoners – Чарльз Фергюссон (Charles Fergusson) ведь как раз об этом и написал.
– Не читал, но много слышал об этой книге.
– Это парень, который придумал Front Page. Очень хорошо написана книга.
– Ну да. Так вот – сейчас все иначе. Инкубаторы стараются помочь, а не своровать – и это великолепно – опытные люди со связями, с деньгами, со знаниями.
– И твой The Founder Institute – он же один из самых больших инкубаторов, да, где-то среди пятерки крупнейших?
– Нет, мы не просто среди пятерки, мы — крупнейший в мире инкубатор.
– Ого!
– Вот смотри, почему я так считаю – это не просто слова: мы в 42 городах в 26 странах. Например, мы в двух городах во Вьетнаме и в двух городах в Колумбии. По всей Америке.Я думаю, что мы дойдем до 50 в ближайшие три месяца, и к концу 2013 года будем в 75 городах. Но вообще, мы представлены в таких местах, куда вообще никто больше не добрался из инкубаторов – в Колумбии, в Саудовской Аравии, в Египте. Плюс мы самые большие в плане количества стартапов – у нас около 1 000 компаний сейчас в ближайшее время должны закончить The Founder Institute. И к концу 2013 еще 1 000 будет. И впредь собираемся по 1 000 компаний каждый год выпускать. И мы помогли создать 10 000 рабочих мест по всему миру, представляешь?
– Вам правда есть чем гордиться, ребята!
– Но в смысле финансирования мы пока не самые большие – но ничего, мы еще туда доберемся!
– Мой друг Джон Нордмарк …
– Потрясающий парень!
– Да, очень классный. Один из тех людей, о которых говоришь “замечательный парень” — и нисколько не кривишь душой.
– Абсолютно точно! И знаешь – именно таких людей надо привлекать к инкубаторам! Потому что он по-настоящему хочет помочь стартаперам, потрясающий человек.
– Так вот, Джон мне рассказывал, как вы начинали в Колорадо, и Богдан Купич рассказывал про The Founder Institute в Киеве. Так что я примерно понимаю, как вы работаете. Но все-таки: самое главное – что отличает The Founder Institute от всех остальных?
– Ты знаешь, я вот сейчас расскажу нечто, чего я никогда еще публично не говорил.
– Это между нами? Ты хочешь, чтобы я остановил запись?
– Нет-нет, я это как раз для публикации говорю – печатайте. Мы абсолютно уникальны в экосистеме инноваций. Вот смотри – есть, например, Startup Weekend, они помогают заронить предпринимательские надежды в сердца – а вот мы привлекаем людей, у которых есть желание быть предпринимателями – но они пока не знают, как. Мы как бы курс молодого бойца для них. И вот то, что мы делаем – это превращение их в ребят, попадающих в самые хорошие инкубаторы. Вот я тебе цифры сейчас назову, которых я еще нигде не называл – наши выпускники в TechStars составляют до 20%, а в 500 Startups аж до 25% стартапов – то есть, каждая четвертая компания у МакКлюра и Коэна – наши выпускники. Forbes написал интересную статью о том, как мы тестируем предпринимателей. Вот, например, баскетболисты – высокие люди обладают преимуществами в баскетболе, – но их надо обучать, да и не каждый из них способен вообще играть хорошо. Так вот, мы разработали такие тесты, которые помогают нам предсказать, насколько эти ребята будут успешны как предприниматели. Да и вся их работа у нас представляет собой такую симуляцию атмосферы стартапа (работа с командой, с советом директоров, с продуктом, с массой сложной работы, и так далее), что наши стартапы проходят через максимально приближенную к реальности ситуацию стартапа. И, ты знаешь, в итоге, ребята начинают вести себя как успешные предприниматели. И не все выдерживают этот курс молодого бойца. Многим мы, увы, помогаем понять, что предпринимательство не для них. У нас есть города, где до 75% не заканчивают наше обучение. Знаешь, что мы сделали? Мы сделали такую огромную кнопку – ВЫХОД ИЗ ПРОГРАММЫ – не хочешь – уходи!
– Уходят?
– Уходят. Притом иногда по ошибке на нее нажимают – поэтому мы там еще такой “предохранитель” поставили — “ты уверен, что хочешь выйти?” Потому что обратно мы уже не примем.
– Круто! Этот как в учебке американской морской пехоты.
– Ну а как ты хочешь? Слушай, ты же знаешь сколько всякой ерунды есть, которой надо тебе и мне заниматься каждый день – и работа с сотрудниками с проверкой того, что они сделали, и финансы, и работа с юристами, и все что угодно, но увы – это все тоже надо делать. Не все это интересно, не все приятно. Но что поделать? И мы просто заставляем их с нашим таким структурным подходом все это делать на протяжении 4 месяцев. И они постоянно должны принимать важные решения в этих условиях. И вот смотри, у нас 45% выпускников в итоге получают финансирование. Мы сами не финансироуем стартапы, но мы их готовим к тому, чтоб они были успешны в привлечении денег. На самом деле, мы берем деньги – от 500 до 1000 долларов. И это очень важно, потому что мы хотим, чтобы ребята чувствовали, что это не бесплатная программа, что это что-то ценное, во что они инвестируют свои деньги. Но мы хотим, чтобы рынок решал, кто поднимет деньги, а кто нет. В Колумбии у нас 9 компаний завершили первый семестр – и 7 из них подняли потом деньги, притом одна из них подняла миллион. А для Колумбии это огромные деньги. То есть успех нашего подхода – налицо. Мы считаем, что хорошие компании – это основа стартаперской экосистемы. Понимаешь? Это вот такая проблема курицы и яйца – инноваций нет, потому что нет стартапов, потому что нет инвестиций, потому что нет стартапов, и так далее. Так вот, первый шаг – это хорошие стартапы. Я в этом уверен. Мы их создали, например, в Колумбии – и пошли инвестиции, и начались инновации.
– В Европе инновации во многом инициируются правительствами. Мы с тобой живем в Америке, где в основном инновации – частное дело. Как ты это прокомментируешь?
– Мы довольно часто в разных странах встречаем правительства, которые активно включаются в инновации. В Чили и в Сингапуре, например. И это очень важно и очень здорово. Иногда они нам и финансирование дают, оплачивают билеты и проживание, и зарплаты платят сотрудникам, и бесплатные помещения дают тоже.
– И какова ваша политика по отношению к правительствам?
– Очень простая – они часто нам помогают, но мы ведем себя повсюду одинаково – мы делаем то, что мы делаем, а вы, если хотите, подключайтесь, помогайте.
– Ты упомянул, что у тебя еще есть TheFunded – расскажешь про него?
– Да. Это довольно большой сайт для предпринимателей, где они оценивают инвесторов. Проект родился сам собой в то время, когда в Америке лопнул “пузырь” интернета, и инвесторы стали настолько жесткими, что появились, например, драконовские liquidation preferences.
– На Восточном Берегу они были особенно жуткие...
– Да, я там видел 6-кратные даже! Но даже и тут (в Калифорнии) они тоже были достаточно страшные, не 6-кратные конечно, но все равно неприятные. Вообще такая культура была, что казалось, предприниматели вообще ничего не смогут никогда заработать. И маятник, казалось, качнулся слишком далеко в сторону инвесторов. Сейчас немного противоположное происходит – предприниматели стали настолько разбалованы, что, например, в Чили тебе просто $50,000 дает правительство за то, что ты туда едешь делать стартап. Обстановка сейчас для предпринимателей настолько благоприятная, что я просто такого не припомню – когда было так здорово. Но я почти уверен, что не может так долго продолжаться. Я уверен, что маятник опять качнется в другую сторону. Мы хотим, чтобы The Founder Institute был готов к любому кризису – и к этому же готовим наших стартаперов. Я хочу, чтобы мы 50 лет просуществовали, как минимум.
– А сколько вам сейчас лет?
– Немного. Чуть больше 3. Но ты знаешь: мы родились в 2009 – после одного из самых ужасных кризисов. Так что наш корабль построен для того, чтоб пережить шторм.
– Какие у вас планы – что будет дальше с TheFunded, и что будет с The Founder Institute?
– С TheFunded – мы его делаем больше похожим на портал вопросов и ответов, поскольку основную свою роль – защиту предпринимателей от инвесторов – он сыграл. Время жестоких инвесторов позади! Что касается The Founder Institute – мы еще только разгоняемся с ним, задача, и я думаю в этом году мы ее решим, выпускать по 1 000 человек в год. Сейчас в мире, наверное, по 50 000 технологических стартапов кажлый год появляется, и мы хотим играть в этом значительную роль. Вообще, много позитивного происходит – Стив Бланк и Боб Дорф помогают понять клиентов и развивать их и отношения с ними Эрик Риз помогает сделать lean startup -И мне это очень нравится, это здорово, что они развивают продукты и клиентов. Но наша методология развивает самих людей в стартапе – предпринимателей. Я надеюсь, что главное, что делаем мы – это воспитание предпринимателей – создание и выращивание людей, способных создавать стартапы. И я надеюсь, что когда-нибудь The Founder Institute будет создавать не 10 000, а 100 000 рабочих мест. Вот это будет настоящий успех.
– Ты – один из очень немногих людей, которым редко приходится криво улыбаться, вспоминая свои стартапы. Сейчас ты занят The Founder Institute и TheFunded…
– И еще X Prize.
– И все – больше ты не инвестируешь? Не идешь в советники?
– (Вздыхает). Хочется! Очень иногда хочется – встречаешь стартап и просто чувствуешь, что он будет большим – но я считаю, что мне это непозволительно, иначе у меня появятся любимчики. И это неправильно. Майк Аррингтон, когда он был владельцем TechCrunch, активно инвестировал. И я очень хорошо отношусь к Майку. Но мне кажется, что это не совсем правильно. (Опять вздыхает). Нельзя. Хотя я уверен, что 6-7 компаний у нас – они дойдут до сотен миллионов долларов, а то и больше. Единственное исключение – если у нас какие-то директора в The Founder Institute хотят инвестировать, то мы ничего против не имеем. Но мне – нельзя.
– Но то, что другие директора инвестируют – это же помогает стартапам?
– Да, безусловно.
– Если они не просто инвестируют, а помогают стартапам учиться, развиваться, то – это же здорово.
– Несомненно. Вот, например, у нас такое партнерство в Сингапуре – у нас там Golden Gate Ventures активно сотрудничает с The Founder Institute, и активно инвестирует в наших выпускников.
– Да, довольно органично – инвестор, который и учит, и инвестирует. На прощание: чего ты пожелаешь стартапам из стран СНГ?
– Ты знаешь, в СНГ – потрясающе талантливые ребята. Ну и еще я заметил, что в целом там достаточно распространен природный скептицизм. Так вот я бы сказал читателям следующее: если у тебя есть мечта, неважно где ты – в Украине, России, Саудовской Аравии, где угодно – ты можешь сделать ее реальностью, а если ты не веришь в себя, никто в тебя не поверит!
– И это то, чему вы учите в The Founder Insitite, верно? Верить в себя. Не трусить. Строить мечту.
– Да, этому мы и учим. Не бояться сделать первый шаг.
This entry passed through the Full-Text RSS service — if this is your content and you're reading it on someone else's site, please read the FAQ at fivefilters.org/content-only/faq.php#publishers. Five Filters recommends:
- Massacres That Matter - Part 1 - 'Responsibility To Protect' In Egypt, Libya And Syria
- Massacres That Matter - Part 2 - The Media Response On Egypt, Libya And Syria
- National demonstration: No attack on Syria - Saturday 31 August, 12 noon, Temple Place, London, UK
Комментариев нет:
Отправить комментарий