За много лет до того, как «Zoom-выгорание» убило наш дух, компьютерная революция принесла нам такую боль, какой человечество прежде не испытывало
Ближе к концу 1980-х Генри Гетсон из города Черри-Хил в Нью-Джерси написал письмо в свой любимый журнал для любителей персональных компьютеров Softalk. Гетсон описал себя, как пользователя статусом «пониже эксперта», выразил признательность за доступное изложение материала и понятные статьи – в особенности для человека типа него, недавно купившего ПК и только обучающегося программированию. Полное похвал письмо завершалось отбившейся от комплиментов фразочкой: «PS: нет ли у вас какого средства от усталости глаз?»
Редакторы журнала прекрасно знали, что Гетсон имел в виду, и подробно описали эту «проблему, постигшую многих компьютерщиков».
«Некоторое облегчение приносит полотенце, которое нужно сложить, намочить тёплой водой и прижать к глазам на несколько минут», — писали они. В следующих номерах другие читатели начали делиться своими советами по борьбе с перенапряжением глаз. Читатель из Техаса порекомендовал Гетсону оснастить экран плексигласовой накладкой, на которую следует наклеить «защитную плёнку от солнца, что продаётся в автомагазинах». Ещё один читатель, из Малибу, предложил купить светло-зелёный светофильтр, из тех, что применяются для осветительных приборов в театре, и приклеить на монитор. Неизвестно, решил ли Гетсон свою проблему с усталостью глаз, но уж определённо эти домашние хитрости, которыми делились другие читатели, ему не помогли.
Гетсон, как и все остальные первые пользователи ПК из 1980-х, открыл для себя, насколько больно использовать компьютер. Мониторы, оказывается, утомляют глаза. Или, точнее говоря, постоянное использование компьютеров всё время напрягает глаза. Проблемы со зрением достались человечеству в результате естественных взаимодействий между светом, стеклом, пластиком, цветом и другими свойствами нашего окружения.
Терминалы с дисплеями, 1980
Когда на искривлённую поверхность экрана ЭЛТ-монитора падал сверху свет ламп или солнца, на зеркальном экране появлялись блики. Традиция XX века с размещением ярких светильников на потолке – что было оптимально для работы с бумагами, отчётами, чтения и других традиционных офисных задач – породило разнообразие проблем освещения, отрицательно сказывавшихся на человеке, сидевшем перед тёмным стеклом компьютерного монитора.
За много лет до того, как «Zoom-выгорание» убило наш дух, компьютерная революция принесла нам такую боль, какой человечество прежде не испытывало. В истории на самом деле не существует похожих примеров того, что сделало с нашими телами сидение перед компьютером и смотрение в экран. В отличие от просмотра телевизора, с которым мы не взаимодействуем, и в который смотрим издалека, использование монитора требует малой глубины резкости и повторяющихся движений глаз. И если перед телевизором можно сидеть в различных позах, на различных предметах и расстояниях от него, то компьютер требует сесть на расстоянии не более метра от монитора, и вытянуть вперёд руки для использования клавиатуры или мыши. Боль Гетсона была уникальной для экранной жизни, и будет становиться всё более распространённым явлением, когда настольные компьютеры будут всё активнее проникать в дома простых людей в 90-е и 2000-е года.
Спустя сорок лет простые жалобы на усталость глаз превратились в общую проблему всех тех, чья работа или учёба связана с экранами. Боль и страдание от использования компьютера играет в нашем сегодняшнем физическом (и всё чаще умственном) здоровье чрезмерную роль, учитывая возрастающие запросы на удалённую работу. Мы разминаем запястья, подправляем мониторы, выбрасываем деньги на подвески для мониторов и эргономичные кресла, оснащаем наши офисы моторизованными столами, позволяющими работать за ними как сидя, так и стоя. Целые индустрии зарабатывают на искривлении наших спин, а врачи и мануальные терапевты делают всё, что от них зависит, чтобы сдержать лавину дисфункций наших тел, на которые никто из нас не подписывался. Но это всё в лучшем случае полумеры, и люди, не способные позволить себе медицинскую помощь или дорогую мебель, сгорбившись, сидят над кофейными столиками или пользуются кустарными подставками под ноутбуки. А наши тела не предназначались для такой работы.
Конечно же, боли, связанные с компьютером, встречались и до появления в конце 1970-х потребительских ПК. В середине века мейнфреймы и крупные ЭВМ, потреблявшие много энергии и требовавшие сильного охлаждения, жужжавшие плёночными накопителями, клацавшие телетайпами и телепринтерами, причиняли неудобства для слуха. Однако количество людей, напрямую работавших с компьютерами до 1970-х годов, настолько мало, что свидетельства подобного стресса довольно редки. Но и их можно найти – к примеру, в статье в New York Times от 23 ноября 1969 года под названием «Шум – это медленная смерть», где «компьютеры, пишущие машинки и табуляторы» были перечислены в огромном списке машин, загрязняющих аудиоатмосферу Нью-Йорка. Летом 1970 года журнал Datamation, посвящённый ЭВМ, сообщил, что Национальное бюро стандартов выпустило отчёт об опасности потери слуха в вычислительных центрах.
Но, как мы видим на примере Гетсона, и более поздних исследованиях, фокус беспокойства о здоровье сместился со слуха на зрение, когда вычислительные системы в 1970-х годах начали всё больше оснащаться ЭЛТ-мониторами. Замена чётких букв на бумаге расплывчатыми символами на бликующих экранах, которые прозвали «стеклянными телетайпами», «телетайпными терминалами» или «тупыми терминалами» (поскольку у них не было собственных вычислительных мощностей", или просто «вычислительными терминалами», добавила проблем со здоровьем при постоянном их использовании.
Компьютерный терминал DEC VT52. Подобные терминалы давали пользователям доступ к вычислительным мощностям компьютеров, подключённых к первым по сети. У терминалов не было собственных вычислительных возможностей, и это не то же самое, что ПК.
С распространением микропроцессоров первые разработчики компьютеров начали экспериментировать, упаковывая схему ЭВМ, в которую входили центральный процессор, монитор и клавиатура, в единый потребительский продукт. Печатная плата Apple I, разработанная Стивом Возняком в 1976 году, стала одним из первых микрокомпьютеров, включавших в схему ещё и видеоадаптер дисплея. В том же году вышел другой компьютер с такой особенностью — SOL-20 от Processor Technology.
Реклама первого компьютера Apple, вышедшего в 1976. Периферии у него не было, зато на борту были адаптеры для видеотерминала и клавиатуры.
Хотя у Apple I в комплекте не было монитора и клавиатуры, его технической инновацией было то, что адаптеры для этой периферии были уже встроены в компьютер – в отличие от предыдущих любительских проектов типа Altair 8800.
Однако в состав компьютера SOL-20 была включена клавиатура, и всё это было упрятано в корпус из дерева и металла. Такой форм-фактор обязан стеклянным терминалам телетайпов своим названием – иногда его называли «терминальным компьютером» или «умным терминалом».
К 1977 году клавиатура и монитор уже стали обязательной периферией для компьютера благодаря появлению первой волны истинно народных миникомпьютеров — Apple II, the TRS-80 и Commodore PET.
TRS-80, Apple II и Commodore PET
Именно в тот момент конца 1970-х работа с компьютером стала ассоциироваться с настольными компьютерами, и люди начали принимать позы, связываемые с ними и сегодня – постоянно изогнутые запястья рук, зависших над клавиатурой, взгляд, упёртый в монитор, и чуть позднее – дёргание мышки. В 1980-е настольные компьютеры и сетевые терминалы всё быстрее стали появляться в офисах, школах и домах, а с ними пришла и неожиданная хроническая боль в суставах, проблемы со зрением и спиной.
Так что даже если небольшой вопрос Гетсона легко не заметить среди сотен писем и статей компьютерных журналов 1980-х, вопрос «усталости глаз» представляет собой непаханое поле драм компьютерной жизни конца XX века для западной цивилизации. Чтобы рассмотреть историю компьютеров через призму компьютерных болей, нужно поставить тела, пользователей и их действия выше железа, софта и изобретателей. Такая перспектива требует, чтобы история компьютеров вышла за пределы компьютеров самих по себе, соприкоснувшись с материальной культурой, историей дизайна, этнографией рабочих мест и исследований отдыха. Для компьютерщиков с «усталыми глазами» компьютерной культурой было не то, что происходило на экране или внутри корпуса, а всё остальное: всё, что было связано с клавиатурами, телевидением, джойстиками, столами, офисами, кухнями, кроватями, руками, очками, лампочками, окнами, поддержкой спины, сетевыми фильтрами, блоками питания, и прочим, и прочим.
Однако мы не просто уходим от обычных тем компьютерной истории. Мы движемся по направлению к другой цели – в нашем случае, к расширенному пониманию взаимоотношений между нашим телом и множеством искусственных окружений, в которые оно вписывается, между теми, кто был свободен строить собственный мир, и теми, кто был вынужден его терпеть.
Отворачиваясь от компьютеров к телу, мы меняем взгляд на компьютерную историю. Это уже не история крутых приложений, прикольных хаков и волшебников кода, работавших за компьютерами до поздней ночи. Это более тихая и сложная для отслеживания история привычек, использования и привыкания. У боли в шее и онемения пальцев история гораздо более обширная и влиятельная, чем у любого конкретного компьютера или инноватора. Ни один из компьютеров в одиночку не изменил мир, а связанная с компьютерами боль изменила всё.
Документирование компьютерной боли
В 1981 году, всего за 16 месяцев до того, как журнал Time объявил ПК машиной года, журнал Human Factors выпустил целый номер, посвящённый проблемам использованием компьютеров на рабочем месте. Он отметил, что «количество работников, использующих терминалы с дисплеями (т.е. компьютерные мониторы) довольно большое и быстро растёт». В статье в качестве синонима для компьютерного монитора используется словосочетание «видеодисплейный терминал». До 1980-х компьютерные терминалы были редкостью, поэтому такого количества жалоб от работников просто не набиралось. По этому номеру мы можем познакомиться с работниками, первыми встретившими компьютеры в офисах.
В перечне работ журнала есть и труд под названием «Исследование жалоб на здоровье и рабочего стресса при работе с видео дисплеем», концентрирующийся на взаимоотношении жалоб на здоровье и использования терминалов.
Для сбора данных исследователи проводили интервью и рассылали опросники «профессиональным работникам» и «офисным служащим» в нескольких компаниях, где использовались компьютеры. В качестве контрольной группы использовались работники, занимающиеся схожим трудом, но вручную, при помощи пишущих машинок и традиционной работы с индексацией данных по карточкам. В опросниках содержались не только обычные демографические данные и вопросы, касающиеся стресса на работе. Там были и вопросы о визуальных, мышечных, скелетных и эмоциональных жалобах на здоровье.
Проанализировав данные, исследователи обнаружили, что «офисные операторы ЭВМ продемонстрировали повышенный уровень количества визуальных, мышечных, скелетных и эмоциональных жалоб, а также стресса, по сравнению с контрольной группой и профессионалами, использовавшими компьютерные терминалы» (офисные работники, в отличие от «профессионалов», не могли регулировать количество времени, проводимого за экраном). И в каждой из категорий, от обмороков до болей в животе и шеее, процент жалоб среди офисных работников, сидевших за компьютерами, был выше – часто в два раза, а иногда и в три-четыре.
Таблица из работы
На размытие зрения и напряжение глаз пожаловались 70-90% человек. Значительное различие в показаниях между этими офисными работниками и контрольной группой чётко демонстрирует, как сильно постоянно повторяющееся напряжение использования терминалов влияет на здоровье.
Была и ещё одна тема, связанная с жалобами на здоровье и стресс, которую учёные задокументировали, но что с ней делать, не особенно поняли. Оказалось, что использовавшие компьютеры работники жаловались на повышенную мотононность работы, усталость от неё и общее разочарование деятельностью. Исследователи написали, что «проблемы со стрессом, на который жаловались работники, были связаны не только с необходимостью постоянно смотреть в экран, но и с общей системой работы с компьютерами».
Однако из-за чего именно компьютеры делали работу такой неприятной? Эта особенность, встреченная исследователями в данных, плохо поддавалась количественному анализу. Ответу на этот вопрос пришлось подождать до выхода в 1988 году примечательной монографии Шошанны Зубофф "В эпоху умных машин: будущее работы и власти".
Зубофф обнаружила психо-физическую цену, которую пришлось уплатить за внедрение компьютеров на рабочие места. В четвёртой главе работы, мрачно названной «Офисная технология как изгнание и интеграция» Зубофф пишет о её наблюдениях за двумя офисами компаний, в которых компьютеры недавно интегрировали в рабочий процесс. До появления компьютерных терминалов работники рассказывали об ощущениях материальности своей работы. Они доставали реальные файлы, заполняли реальные документы, переносили папки с файлами между шкафами, обновляли файлы вручную, оставляли себе записки. Они работали с файлами, полагаясь на личное знание клиентов, опыт работы и консультации с коллегами и менеджерами. Компьютеры в их работу вводили, стремясь ускорить рабочие процессы, устранив все небольшие физические привычки, связанные с работой – ходьбу, разговоры, перебирание бумаги, перелистывание документов, заполнение ежедневников.
Однако пытаясь упростить всю эту рутину, избавляя офис от бумаги, компьютеры устранили основу ситуационного знания работников. Изменения в учётной записи пользователя теперь нужно было делать, вводя в компьютер данные в том порядке, который был установлен самим компьютером. Работа превратилась в процесс заполнения бланков, и клерки перестали принимать какие-либо решения. По наблюдениям Зубофф интеллектуальное вовлечение в работу понизилось, а необходимость в концентрации и повышенном внимании повысились. Компьютер превратил работу в такую рутину, такое скучное и безмозглое занятие, что клеркам пришлось заставлять себя концентрироваться на том, что они делают. Этот переход от работы, требовавшей применения знаний, к работе, заключающейся в направлении внимания на определённые задачи, сильнейшим образом повлияла на клерков как физически, так и психологически.
Зубофф оценила цену такого перехода, попросив клерков рисовать самих себя на работе до и после работы на компьютере.
Компьютер вносил в работу клерков опустошённость. Один из наиболее детальных рисунков снабжён подписью: «не разговариваю, не смотрю, не хожу. Во рту пробка, на глазах шоры, на руках цепи. Я потеряла волосы из-за излучения. Единственный способ достичь заданных тебе целей – расстаться со своей свободой». Сбоку на столе прикреплён график продуктивности с идущей вверх стрелой. На другом рисунке сотрудник изображён в полосатой униформе заключенного. На столе звонит телефон, цветок в вазе рядом с компьютером завял. Календарь пуст, а супервайзер наблюдает за работником через стенку. Мотивирующий плакат о необходимости поддерживать скорость работы подчёркивает новую рабочую парадигму для сотрудников.
Эти рисунки предают основную цель прибытия компьютеров в офисы – обещания эффективности, продуктивности, баян про автоматизацию. Если компьютеры могли изменить количество данных, которые способен обработать сотрудник, то человеческое тело с его дурацкими физиологическими ограничениями перестало делать вклад в прибыльность.
Борьба с компьютерными страданиями
Однако чтобы компьютеры всё-таки обеспечивали прибыль предприятиям, необходимо было найти способы смягчить, договориться или как-то отреагировать на жалобы работников о физической боли. С середины 1980-х специалисты по эргономике, человеческому фактору и физическому здоровью начали обращать внимание на использование настольных компьютеров. Об этом говорят выходы таких книг, как Zap!: How Your Computer Can Hurt You and What You Can Do About It («Бах! Как ваш компьютер может причинить вам боль и что с этим можно сделать»). В книге офис или рабочий кабинет дома описывается как экосистема, в которой с целью получения «идеального рабочего места» необходимо постоянно манипулировать взаимодействиями между мониторами, клавиатурами, освещением, стульями, качеством воздуха и рабочим графиком.
Даже специалисты по фитнесу смогли заработать на возникшем внимании к недомоганиям компьютерных работников – посмотрите только на буклет Дениз Остин конца 1980-х «Разомнись за терминалами: инструкция по упражнениям для работников высокотехнологичных автоматизированных офисов». У Остин, популярной в мире фитнеса персоны и ведущей шоу на ESPN была целая программа корпоративного фитнеса. Этот бесплатный буклет, изданный совместно с Библиотекой штата Нью-Йорк, является одновременно правительственной инструкцией по эргономике на рабочем месте и маркетинговой заманухой.
В буклете Остин с энтузиазмом демонстрировала читателю, как «работники высокотехнологичных автоматизированных офисов» могут снять напряжение и «нервную усталость». Упражнения для плеч, рук, туловища и ног подавались со всё более возрастающей абсурдностью поз. В буклете Остин всё время сидит – работодателям, конечно, не понравились бы фотографии работников, растягивающих свои сухожилия по пути к кулеру. Описываемая ею женщина напоминает работников из исследования Зубофф – не прерывает рабочий процесс, не занимает места, продолжает работать без перерывов. А в конце вы получаете обнимашки – ведь «вы этого достойны!»
При этом данная фитнес-программа была направлена на женщин, поскольку компьютеры, появившись в офисах, автоматизировали конторскую работу, типа ввода данных и текстов, занимались которой обычно женщины. Интересно, что печать на машинке – необходимый навык для работы за компьютером – в XX столетии оставалась уделом клерков, и в школах этому обучали девочек, но не мальчиков. Набор текстов считался секретарской работой, которой не должны заниматься менеджеры или директора компаний.
Всё это складывается в длящуюся уже несколько десятилетий драму взаимоотношений между нашими телами и машинами, которая сначала относилась только к женщинам, а затем распространилась на всю популяцию. Вероятно, со времён популяризации автомобиля не существовало другой технологии, которая так настойчиво меняла наши ежедневные привычки по использованию тела. И последствия этих изменений мы пожинаем до сих пор. Читатели этого текста будут первым поколением, постаревшим за компьютером, и плата за это постоянно ощущается нами в виде хронических болей и усталых глаз.
Многозадачное управление болью сегодняшнего дня
Как и упражнения Дениз Остин, сегодняшние предложения для офисных работников требуют от них взять на себя ответственность за своё здоровье, при этом не влияя на продуктивность работы и не становясь обузой для компании. Наша боль при этом подпитывает целые индустрии в виде столов для работы стоя или на ходу, клавиатур с изменяемым наклоном и эргономичных мышек всех видов. Мы также обращаемся за помощью вне наших рабочих мест. Один из самых популярных специалистов по йоге на YouTube, Эдрин Мишлер, предлагает множество видеороликов, выглядящих как наследие трудов Остин – «йога за рабочим столом», «йога в рабочий перерыв», и «йога для телефонной шеи» (о последнем термине ниже).
То, что на YouTube существует множество этих и других популярных роликов, появившихся ещё до пандемии, подтверждает тот факт, что как бы ни было нам тяжело работать из дома, причина проблем возникла задолго до необходимости частого и продолжительного участия в видеозвонках.
И соблазны компьютерных технологий не перестаёт и сегодня подчинять нас своей воле инновационными способами – взять, к примеру, такой новый модный недуг, как «телефонная шея» – проблемы с позвоночником и мышцами шеи, связанные с постоянным использованием телефонов. Поиск в гугле термина text neck даёт нам множество сайтов с квази-медицинскими советами и рекомендациями. Есть даже Text Neck Institute (судя по всему, кабинет одного из врачей во Флориде), определивший «телефонную ю» как глобальную пандемию ещё в 2015 году. Существуют и приложения, управляющие временем использования смартфона и побуждающие вас изменять привычки, связанные с определёнными позами.
Ненасытное требование нашего внимания, исходящее от смартфонов – это только самый новый этап долгого взаимоотношения нашего тела, разума и компьютеров. Наклон головы — это показатель обременённости многозадачностью, ныне синонима использования вычислительного устройства. Это переключение между приложениями, переключение внимания с одного приоритета на другой без задержки для корректировки контекста. Это непрерывное дёргание между нашей личной и профессиональной жизнью. Когда-то многозадачность была прерогативой компьютеров, техническим термином, описывающим работу систем с разделением времени. И только в конце 80-х и начале 90-х с появлением графических интерфейсов и одновременным смещением работы из области постоянной занятости в область подработок это термин начали применять к работе человека, описывая некую идеализированную возможность работать над несколькими задачами параллельно.
Так что в следующий раз, когда у вас будет болеть в глазах, покалывать в запястьях, постреливать в шее или побаливать в загривке, пусть это послужит вам напоминанием о том, что технология никогда не была призвана упростить нам жизнь – только усложнить её новыми способами. Боль, связанная с компьютером, и поразительные усилия, которые люди прилагали (и продолжают прилагать), чтобы облегчить ее, справиться с ней и договориться с ней, связывают воедино всю историю того, как компьютер стал персональным.
Внедрение компьютеров в повседневную жизнь, как на работе, так и дома, вызвало огромную тревожность за всё человеческое тело. Нам стоит вспомнить о письме Гетсона и задуматься о том, какого рода история развития компьютеров может быть связана не с тем, что находится внутри их корпусов, а с тем, что происходит рядом с ними.
Комментариев нет:
Отправить комментарий